Час высокого искусства об Александре Вертинском

С русским певцом, поэтом, композитором Александром Николаевичем Вертинским познакомились старшеклассники школы № 2 (учитель литературы Крючкова А.В.), побывав в гостях библиотеки в час высокого искусства «Портрет русского Пьеро». В этом году ему исполнилось 130 лет со дня рождения.

Публикаций о Вертинском  множество, от добросовестных до самых нелепых. Он создал особенный,  поэтически-музыкально-театральный жанр, в котором никто больше не творил.  Булат Окуджава  считал его родоначальником авторской песни. Заметное  количество его творений  полно умной иронии и забавного юмора.

С гимназических лет увлеченный любительской сценой, Вертинский попадает в художественную богему, пишет стихи, рассказы для газет и рецензии на статьи и спектакли. В  1914 году уходит добровольцем на фронт, работает в санитарном поезде. Вернувшись в Москву, успешно выступает  с музыкально-поэтическими произведениями: «Петь я не умел! Поэт я был довольно скромный, композитор тем более наивный! Даже нот не знал, и мне всегда кто‑нибудь должен был записывать мои мелодии. Вместо лица у меня была маска. Что их так трогало во мне?» Наверное,  то, что поэт, композитор, артист в одном лице делится своими чувствами со слушателями:

Я устал от белил и румян
И от вечной трагической маски,
Я хочу хоть немножечко ласки,
Чтоб забыть этот дикий обман.

Об этой работе он писал: «… я стал писать песенки-новеллы, где был прежде всего сюжет. Содержание. Действие, которое развивается и приходит к естественному финалу. <…> Одну за другой постепенно создавал я свои песни. А публика, не подозревавшая, что обо всем этом можно петь, слушала их с вниманием, интересом и сочувствием. Очевидно, я попал в точку. Как и все новое в искусстве, мои выступления вызывали не только восторги, но и целую бурю негодования».

После Октябрьской революции певец покинул Россию на долгие 25 лет, тоска по родине звучит в его новых творениях:

А когда засыпают березы
И поля затихают ко сну,
О, как сладко, как больно сквозь слезы
Хоть взглянуть на родную страну!

В воспоминаниях он писал: «…для того, чтобы прожить на чужбине, — надо много и тяжело работать». Вертинскому отказывают в возвращении в Россию дважды. В годы эмиграции им были созданы многие из его лучших песен. Стихи очень необычны:

«И Венеции юные срипки
Распоют Вашу грусть, растанцуют тоску и печаль».

«И мне жаль, что на тысячи метров

и любви, и восторгов, и страсти

не найдется у Вас сантиметра

настоящего личного счастья».

Его  поэтическая зарисовка «В синем и далеком океане» по духу и цели очень созвучна гумилёвскому «Жирафу»:

В синем и далеком океане,
Где-то возле Огненной Земли,
Плавают в сиреневом тумане
Мертвые седые корабли.

Их ведут слепые капитаны,
Где-то затонувшие давно.
Утром их немые караваны
Тихо опускаются на дно.

 Он рисует  превосходный поэтический образ времени: “Время – старый обманщик, как пылинки с цветов с них сдувает года“. Романс «Прощальный ужин» полон любовной лирики и блестящей иронии: «Сегодня томная луна, как пленная царевна, грустна, задумчива, бледна, и безнадёжно влюблена. Сегодня музыка больна, едва звучит напевно. Она капризна, и нежна,  и холодна и гневна”. Кто ещё так писал о музыке создающей настроение?

Наталья Владимировна включает  «Танго Магнолия», которое все узнают по широко известной первой строчке «В бананово-лимонном Сингапуре». Красивая песня с бананами, лимонами, желтыми шкурами, воплями обезьян, темно-синими бровями, криками попугаев, магнолиями и любовью. Дети слушают песню «Дочери»  в исполнении Олега Погудина.

Вертинский имел мировую известность, несмотря на то, что пел исключительно на русском языке. Его успеху способствуют  великолепные артистические данные и уникальная исполнительская манера.

В 1943 он написал письмо на имя В. М. Молотова: « Двадцать лет я живу без Родины. . . .  Но всякому наказанию есть предел. Даже бессрочную каторгу иногда сокращают за скромное поведение и раскаяние. Под конец эта каторга становится невыносимой». В этом же году Александр Вертинский вернулся в Советский Союз:  «… двадцать пять лет мне снился один и тот же сон. Мне снилось, что я, наконец, возвращаюсь домой и укладываюсь спать на… старый мамин сундук, покрытый грубым деревенским ковром. Неизъяснимое блаженство охватывало меня. Наконец я дома! Вот что всегда значила для меня родина. Лучше сундук дома, чем пуховая постель на чужбине».

Артисту с мировым именем в 55 лет пришлось начинать все сначала, давать по 24 концерта в месяц. Он снимался в эпизодических ролях в кино. Как бы подводя итоги творческой жизни, он создает чудесные строки:

…Я любил и люблю этот бренный и тленный,
Равнодушный, уже остывающий мир.
И сады голубые кудрявой вселенной,
И в высоких надзвездиях синий эфир.

Трубочист, перепачканный черною сажей,
Землекоп, из горы добывающий мел,
Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью пожить не успел.

И, меняя легко свои роли и гримы,
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою – проиграл, но зато Серафимы
В смертный час прилетят за моею душой!

Стихотворение написано в период, когда его тепло принимают зрители, залы переполнены до отказа. Вертинский пишет: "Даже постареть некогда! А на это ведь тоже нужно время!»

Но времени уже не было, шел 1957 год, последний год жизни Александра Николаевича. Перед  вами  – последние строчки из книги его воспоминаний «Дорогой длинною»…